В конце августа или начале сентября 1944 г наш корпус по железной дороге перебросили из Прибалтикив район Бреста. Примерно за неделю до этого мы с майором штаба Циммерманом выехали в местечко Жабинка, находящееся примернов 25-30 км от Бреста и здесь встречали части и подразделения корпуса, размещая их в Жабинке и вокруг. Эшелоны с войсками корпуса прибывали в течение нескольких дней и работы нам хватало. Сами мы остановились на квартире в домике, принадлежавшем двум пожилым некрасивым сестрам, одна из которых была членом недавно организованного сельсовета, представителем советской власти на только что освобожденной территории, а другая на чем свет стоит поносила эту власть, которая сразу же наложила на сестер мясной налог как на владельцев коровы. Как выполнить этот налог они не знали, корову прирезать было жалко, а купить мясо на стороне и им расплатиться им тоже было нелегко.
Однажды вечером к сестрам в гости пришел их племянник, бывший партизан. Пришел он проститься, поскольку его забирали в армию, и прнес по этому случаю две бутылки самогона. Парню было около 22 лет, ничем особенным не выделялся, принадлежал к тому типу людей, лица котороых не запоминаются. Тетушки видимо не раз слышали его рассказы, поэтому, выпив по одной рюмке, тихонько удалились, и мы остались с ним вдвоем. С каждой рюмкой он бахвалился своими подвигами все больше и больше, затем принялся плакать, жалуясь на несправедливость, дескать он он партизанил, а его забирают в армию, а те, кто немцам прислуживал, пробрались в органы власти. С каждой минутой у меня нарастала неприязнь, к этому болтливому, глупому парню, а когда, совсем опьянев, он начал показывать, сколько у него часов, браслетов, колец я готов был его убить, так как понял, что он за «партизан».
Мои догадки подтвердились следующим утром. Его тетушки с большой неприязнью к племяннику рассказали, как он с тремя дружками отсиживался до прихода Советской армии в какой-то чащобе, куда не только немцу, но и лосю не добраться. У жителей ближайших деревень они вымогали с помощью оружия продукты и самогон, иногда, если представлялся случай, нападали на одиночного немца-повозочника или мотоциклиста. От таких отрядиков, состоящих из дезертиров и людей, больше всего предпочитавших полную независимость от кого-либо, было больше вреда, чем пользы, потому что за каждого убитого полицая немцы убивали пять хороших советских людей, за убитого немецкого солдата – десять, за офицера – двадцать. Это было у немцев что-то вроде таксы. Иное дело крупные партизанские отряды, как отряды Ковпака, Кузнецова, Медведева и других. Они были хорошо организованы, в них была жесткая воинская дициплина, они были хорошо вооружены, имели постоянную связь с командованием регулярных войск ии со штабами партизанского движения. Их действия увязывались с действиями и задачами фронтов, они во многих случаях могли защитить население.
Под Брестом мы стояли очень долго. Это был период, когда всех советских фронтов после успешных летних операций готовились к новым большим сражениям 1945 г. Готовился и пополнялся наш взвод разведки, полным ходом шло обучение. Пользуясь хорошей погодой занятия проводили на местности: учились читать карты, ориентироваться на месте с помощью карты и компаса, а также без них по окружающим предметам, определять углы и расстоянияс помощью приборов и без них, ползать, маскироваться и даже ходить строем. Во время одного из таких занятий произошел нелепый и трагический случай из-за которого погибло все наше пополнение. В качестве нового пополнения во взвод пришло два новых бойца, немного, конечно, но и не мало, учитывая, что всего во взводе было 7-8 человек. Во время перекура, когда мы сидели на траве и травили байки, эти двое отошли метров на 20 и раздался взрыв. Один из нас видел, как за секунду до взрыва они оба наклонились к земле и что-то, как ему показалось, выковыривали. Это что-то, как потом установили вызванные саперы, оказалось стабилизатором-кольцом контейнерной противопехотной мины, и таких нашли еще несколько. Погибшие были совсем молоденькими парнишками 17-18 лет, и со с свойственным подросткам любопытством решили выяснить, что за штука торчит из земли. Один из низ был сразу убит, а второго мы пытались донести на плащ-палатке до медсанчасти, но не донесли. Запомнилось, как этот мальчик вместо слова «мама», которое обычно шепчут умирающие, видимо в бессознательном состоянии, произносил: «Товарищ Сталин, где ты, товарищ Сталин, помоги»
После длительного отдыха, комплектации, обучения и завершения других организационных мероприятий наш корпус, входивший во 2-й Белорусский фронт под командованием маршала Рокоссовского, направили на позиции в район города Пултусск, расположенного на реке Нарев, примерно в 70 км северней Варшавы, а наш взвод разведки бросили на знамениты Наревский плацдарм, небольшой клочок земли на правом берегу реки, захваченный нашими войсками в предыдущих боях
 |
| Майор Циммерман Федор Федорович Фото с сайта Память народа |
Комментариев нет:
Отправить комментарий