Топовычислительный взвод. Характер службы.

Наш 260-й полк вначале был вооружён 122 мм гаубицами, но вскоре полк перевооружили 152 мм гаубицами-пушками образца 1937 года, имевшими дальность стрельбы около 18 км. В составе этого полка мне пришлось оборонять Ленинград, участвовать в прорыве блокады и разгроме немцев, а затем и финнов под Ленинградом, освобождать Псковскую и Ленинградскую области, Прибалтику. Тот факт, что я остался жив, пройдя всю войну, объясняется в немалой степени особенностями службы в тяжёлой дальнобойной артиллерии. Вероятность быть убитым или раненым в этом полку была неизмеримо меньше, чем в любом другом виде войск.

В артиллерии существует три вида стрельбы. Первый, самый простой с технической стороны способ – это стрельба прямой наводкой, когда наводчик ловит цель в перекрестье панорамы и производит выстрел. Второй способ – это стрельба на основе глазомерной подготовки данных. Наводчик в этом случае цель может и не видеть, но её видит командир, ведущий стрельбу. Прикинув ориентировочно, «на глаз» (отсюда и название) расстояние и направление стрельбы, командир корректирует её с помощью стереотрубы или бинокля. Если ведущий стрельбу расположен на воображаемой линии, соединяющей батарею с целью, то уже после 3-4 снарядов цель попадает в «вилку», после чего переходят к стрельбе на поражение. Несколько сложней бывает, когда ведущий стрельбу расположен несколько в стороне от воображаемой линии, ему приходится учитывать углы между его наблюдательным пунктом и целью. Но и в этом случае дело не очень сложное и с этой задачей справляются люди с начальным образованием.

Стрельба из тяжёлых дальнобойных орудий значительно сложнее и требует знаний высшей математики, тригонометрии, картографии и топографии. Здесь, прежде всего, необходимо знать координаты батареи, точки наводки и цели. На основании этих данных вычисляется точное расстояние до цели, которое переводится в деления прицела и точный угол поворота ствола орудия в делениях угломера. Если есть разница в расположении батареи и цели по высоте над уровнем моря, то с помощью карты и специальных таблиц определяется ещё один параметр стрельбы – уровень. Кроме того, в основные данные для стрельбы вносятся поправки на скорость и направление ветра у земли и на разных высотах траектории полёта снаряда. Все основные данные для стрельбы – прицел, угломер, уровень – готовят топовычислители. Командованию остаётся определить тип снаряда (фугасный, осколочный, шрапнельный, бетонобойный) и порядок ведения огня, то есть беглым огнём или методично, поорудийно, побатарейно, всем дивизионом или полком.

Подготовка всех данных для стрельбы начинается с привязки батарей, точек наводки и пунктов наблюдения, то есть с определения их точных координат. Многие цели уже имеются на карте, это мосты, железнодорожные узлы, перекрёстки дорог. Артиллеристы пользуются крупномасштабными картами (1:25000). Одному миллиметру на карте соответствует 25 метров на местности, поэтому на такой карте нанесены все предметы размером 25 метров и более, в том числе отдельно стоящие здания, выдающиеся деревья. Координаты целей, не имеющихся на карте, таких как огневые точки, блиндажи, землянки, склады и т.д. определяются артразведчиками совместно с топовычислителями. Первые на своих наблюдательных пунктах с помощью стереотруб засекают углы, под которыми видят цель, а вторые по этим углам вычисляют координаты цели. Кроме этого способа местоположение целей определяется аэрофотосъёмкой, звукоразведкой, засылкой артразведчиков в тыл, по агентурным данным . Все эти данные в артиллерийских штабах сопоставляются, проверяются, анализируются и таким образом устанавливаются координаты целей, не имеющихся на карте.

Подготовка данных для стрельбы являлась основной задачей нашего топовычислительного взвода. Помимо этого мы выполняли другие работы. Много времени и сил уделялось, например разработке систем заградительного огня НЗО и ПЗО. Суть этих систем заключается в том, что заранее готовятся данные для стрельбы по определённым рубежам и отдельным выдающимся на местности предметам, называемым реперами. В случае появления движущихся целей противника, пехоты или танков, на данном рубеже или в районе данного репера, отдаётся команда из двух слов: - «НЗО такое-то» или «Репер такой-то». Больше для открытия огня ничего не требуется, так как у командиров огневых взводов в блокнотах и на щитках орудий записано всё необходимое для ведения огня по этим коротким командам.

В обязанности нашего взвода входило ведение всех видов военных карт и всей боевой документации за исключением написания боевых приказов, донесений и наградных листов. Это было уделом штабных писарей, но иногда поручалось и нам. Разумеется, мы как и бойцы других подразделений несли иногда караульную службу или дежурили по кухне, но нас на это как высшую элиту посылали редко.

В соответствии с функциями и задачами взвода был подобран личный состав. Взвод состоял из трёх отделений – по числу дивизионов в полку. Каждое отделение состояло из 4-6 человек. Командирами отделений были старший сержант Затуренский, сержанты Крайзман и Гудыма. Первые двое до войны были преподавателями математики в университетах, Киевском и Минском. Гудыма до войны был инженером-геодезистом. Под стать им был и рядовой состав: только один боец имел 9 классное образование, остальные окончили среднюю школу, техникум или как я имели незаконченное высшее образование.

Наши командиры отделений, надевшие военную форму, по существу остались сугубо гражданскими людьми. Они были чужды военной муштре, обращались со своими подчинёнными как с сотрудниками, и служить под их началом было приятно. В своём деле они были профессионалами, мозгом полка, с ними считались, и это отражалось на нас, рядовых взвода. По существу взводом командовали они, командиры отделений, а командир взвода, молоденький лейтенантик, был лишь номинальным начальником, настолько незначительным, что я не запомнил ни его фамилию, ни внешний облик.

Помимо аналитического метода подготовки данных, очень точного, но сравнительно длительного и трудоёмкого, внимание уделялось более простому ускоренному методу, требующему чёткого взаимодействия всего расчёта. В результате тренировок и некоторых усовершенствований, сделанных нашими учёными сержантами, мы добились такой скорости подготовки данных, что по вражеской батарее, ранее неизвестной и внезапно открывшей огонь, ответный огонь открывался уже после нескольких её выстрелов и был эффективным. Тренировки проходили либо в штабной землянке полка либо в нашей жилой землянке. В том и в другом случае условия были прекрасные, тренировки проходили в тёплом, хорошо освещённом, обшитом серебристой бумагой помещении. Эту серебристую фольгу, сильно украшавшую штабное помещение, блиндаж командира полка и нашу землянку мы привезли из одной из наших поездок в Ленинград к шефам (или подшефным). На заводе «Светлана» она использовалась в качестве изоляционного материала.

Как правило, взвод в полном составе находился при штабе полка, но иногда нас целыми отделениями или по одному направляли в дивизионы и батареи на наблюдательный пункт (НП) или передовой наблюдательный пункт (ПНП). Здесь на передовой, среди пехотных частей приходилось переживать довольно острые моменты, подвергаться опасности, переживать чувство страха, тогда как о службе при штабе полка сохранились воспоминания как о монотонной умственной работе, спокойной и безопасной.