Атомный проект СССР

Фрагмент статьи Владимира Губарева "Главный объект державы". Полный текст здесь

„Сезам открылся!“ — так и хочется воскликнуть, когда знакомишься с новым томом фундаментального научного труда, выпуск которого осуществляют в издательстве „Физматлит“ Минатом РФ, Российская академия наук. Министерство обороны РФ, Служба внешней разведки и администрация президента РФ. Уже это перечисление ведомств, причастных к появлению „Атомного проекта СССР“, свидетельствует об уникальности издания: становятся достоянием общественности материалы и документы, на которых более полувека стоял гриф „Совершенно секретно. Особая папка“.
...
Город циркония

Дату рождения почти всех знаменитых предприятий атомной промышленности можно установить весьма точно — достаточно обратиться к документам „Атомного проекта СССР“.

Среди них я нашел письмо Б.Л. Ванникова И.В. Сталину, в котором представляется проект Постановления СМ СССР „О строительстве химико-металлургического завода № 544 Первого главного управления при Совете Министров СССР“. В нём, в частности, отмечается:
„Проектом предусматривается:
1. Построить на базе быв. пиротехнического завода Министерства вооружения (в двух километрах от г. Глазова, Удмуртская АССР) к концу 1948 года завод по регенерации металлического урана из солей обеднённого урана, которые будут получаться с завода № 817 после извлечения плутония из урановых блочков. Завод № 544 намечается построить мощностью 500 тонн металлического урана в год…“

Чуть позже И.В. Курчатов уточняет: мощность завода — до 1000 тонн урана в год…Но предприятию в Глазове суждено будет не только стать в один строй с „Маяком“ и Электросталью, но и возглавить несколько принципиально новых направлений в развитии атомной индустрии страны. Некоторые из них связаны с именем Виталия Фёдоровича Коновалова, человека, который станет последним министром Средмаша. Одно время он будет руководить комбинатом в Глазове…

Я спросил В.Ф. Коновалова:
— Как вы оказались после Ульбинского комбината в Глазове? Казалось бы, освоили новое производство, работа очень интересная, перспективы определены — и вдруг Глазов? Что побудило уехать?
— Это был 1974 год. Начальником главного управления Средмаша стал Потанин… Владимир Петрович Потанин был директором Ульбинского металлургического завода в 1961 — 1974 годах. Дважды лауреат Государственной премии СССР, награждён двумя орденами Ленина, орденом Октябрьской Революции, двумя орденами Трудового Красного Знамени, орденом „Знак Почёта“. С ним связано становление и развитие Ульбинского комбината как крупнейшего в отрасли… Он приехал в Усть-Каменогорск из Глазова. Тогда многие были направлены в Казахстан оттуда, так как в Глазове было одно из первых наших предприятий. „Электросталь“, „Маяк“ и „Глазов“ — это, образно говоря, три кита, на которых держалась атомная промышленность СССР. Если раньше из Глазова уезжали специалисты, то теперь начинался обратный процесс.
— Там решили расширять производство?
— Начиналась „Большая атомная энергетика“, она требовала новых подходов и новых людей. Потанин знал меня, а потому и предложил стать директором. Ему казалось, вероятно, что нужен человек со стороны. — У меня сложилось странное впечатление от первой встречи с Глазовом… Это было в середине 60-х… Поезд остановился всего на одну минуту…
— Да, там было запрещено им задерживаться…
— Я выскочил на платформу и поразился: вокруг покосившиеся деревянные здания, убогая платформа… Но едва мы со встречающими зашли за здание старенького вокзала, как увидели прекрасные дома, асфальтовую дорогу и две чёрные „Волги“… Контраст был поразительный!
— Из-за секретности такое происходило… Хотя если поехать на поезде дальше, то открывается на повороте вид на долину и весь комбинат как на ладони. Сейчас и привокзальная площадь имеет соответствующий вид, и вся станция — теперь скрывать ничего не надо. А в те годы западные радиостанции передавали, что „Глазов — один из первых объектов для атомного удара в случае ядерной войны“. Тем самым подчёркивалось его значение в системе обороны страны. Глазов — это главное перерабатывающее предприятие отрасли.
— Город понравился?
— Это ведь старинный город… Там знаменитые лечебные источники, которые до нынешнего дня действуют. Город находится в очень красивом месте. Условия для работы и жизни там очень хорошие.
— При назначении директором какую задачу перед вами поставили?
— Началось бурное развитие „Большого циркония“. Атомная энергетика требовала этот металл. Урановое производство уже было налажено в Электростали и Усть-Каменогорске, так что „начинка“ у твэла была, а вот с оболочкой были проблемы. Было решено циркониевое производство полностью расположить в Глазове.

В начале 60-х годов Глазов трижды принимал крупнейших учёных страны. Сюда приезжали академики А. Бочвар и А. Александров, член-корреспондент АН СССР. А. Займовский, многие доктора и кандидаты наук. Здесь проходили отраслевые металлургические конференции, и посвящены они были повышению надёжности твэлов.

Оказывается, фронты „холодной войны“ теперь переместились с боевых позиций ракет и ударных подводных лодок на разработку принципиально новых технологий и получение новейших материалов. Быстрее всего эту перемену почувствовали атомщики, и получение циркония в больших масштабах стало своеобразным сигналом для наших сторонников и противников за рубежом о том, что и у нас думают о завтрашнем дне.

Но его пришествие связано уже с Виталием Федоровичем Коноваловым, который был назначен директором Чепецкого механического завода в марте 1975 года. Он проработал здесь четыре года.

— Что было самое трудное для вас?
— Организация массового производства циркония и изделий из него. Это было строительство новых корпусов, освоение новых технологий. Цирконий нужен был для атомной энергетики, которая начала бурно развиваться не только в СССР, но и в странах Восточной Европы. Первые АЭС появились в Чехословакии, Болгарии, Венгрии. Началось строительство атомной станции в Финляндии. Кроме циркония, развивалась в Глазове и урановая часть, так как объёмы производства увеличивались. Ну и с материалами „специального назначения“ хлопот хватало. Отделить в нашей промышленности военную часть от сугубо гражданской необычайно сложно, подчас даже и невозможно…
—… А может быть, и не нужно?
— Да и не нужно! А остальное уже политика, которая, вмешиваясь в экономику, чаще всего приносит вред…
— Чем запомнились особо годы в Глазове?
— Всё-таки новыми корпусами завода… И профессионально подготовленным коллективом, который исключительно дисциплинирован. С такими людьми было приятно и легко работать: мы понимали друг друга с полуслова. Безусловно, народ был абсолютно предан своему делу. Надо было остаться после смены — оставались, надо было работать круглые сутки — работали… Этим характерен глазовский завод: профессионализмом и преданностью своему делу. Не всегда всё шло гладко, возникали сложности с проектами, но коллектив работал безупречно, и новые цеха пускались быстро. Вот там действительно можно было говорить, что таким людям любые трудности по плечу, и это не было никаким преувеличением. Мощности наращивали быстро. Начали выпускать циркониевый прокат, трубы. Обеспечивали производство всех активных зон для реакторов, осуществляли всю требуемую программу выпуска циркония и изделий из него.
— Даже лечебные циркониевые браслеты начали выпускать?
— Это уже позже, после меня. А тогда начали понемножку продавать цирконий за границу. Именно как металл, а не только в твэлах и активных зонах.
— Потребность в нём не упала?
— Мы же постоянно пополняем активные зоны реакторов. Топливо стоит четыре года, следовательно, ежегодно одну четвёртую часть его мы меняем. Объёмы растут, так как новые станции вводятся. Увеличивается и срок службы топлива — до пяти лет, а следовательно, требования к цирконию повышаются. Мы выходим и на мировой рынок, что накладывает дополнительные требования. Появляются АЭС в Китае, Индии, Иране, и туда мы будем поставлять топливо. Так что объёмы этих производств не только не снижаются, но и растут.

Кстати, в Глазове ассортимент продукции весьма разнообразен. Там, к примеру, кальций металлический выпускается — это одно из двух предприятий в России. Он идёт на получение металлического урана, на разделение тантала и ниобия. Сейчас перед глазовцами стоит большая задача по производству сверхпроводящих материалов. То, что мы в своё время делали в Усть-Каменогорске, теперь аналогичное производство нужно создать в Глазове. Новые материалы — это высочайшие технологии, и вновь предприятию в Глазове надо быть в первых рядах технического прогресса.

— А сам Глазов нравился?
— Он мне чем-то напоминал Ленинград. Тихий, спокойный город. Не было никаких разбоев, воровства. Есть где отдохнуть. Ездили за грибами и ягодами, ну и, конечно же, моя любимая рыбалка тоже отменная… Хорошо работалось там и отдыхалось. Так что самые лучшие воспоминания о тех годах, что я провел там…

Документальная повесть писателя Владимира Губарева „Белый архипелаг“ написана совсем недавно. Она раскрывает подлинную историю создания атомной бомбы в СССР на основе не известных ранее документов, хранившихся более 50 лет под грифом „Секретно“. Предлагаем вниманию читателей страницы из этой повести. Полностью она будет опубликована в новой книге В. Губарева „ХХ век. Исповеди“, которая должна выйти в свет в издательстве „Наука“ летом нынешнего года.