Снятие с должности произошло для меня совершенно неожиданно, и явилось, в сущности, не результатом моей плохой работы или каких-то упущений, а результатом моего грубого, нетактичного и, можно сказать глупого поведения на оперативном совещании, которое вёл директор А.И.Белов. Было очень напряжённое положение с выполнением месячного и квартального планов, которое возникло в связи с внедрением новой многообещающей технологии, которая «не шла», да и не могла «пойти» по мнению многих специалистов.
У нас, к сожалению, сплошь и рядом бывает так, что высокому руководителю докладывают не истинное положение вещей, а то, что хотелось бы услышать руководителю. Новая технология сулила заводу многое в случае её успешного осуществления, лучше всех это понимал директор, и он, естественно, был её горячим сторонником. Об этом знали некоторые работники, проводившие промышленные испытания, и преподносили результаты испытаний в искажённом виде, умалчивая о самом главном – невозможности осуществления на практике по совершенно различным объективным причинам. Докладывалось только о положительных результатах, которые получались в виде исключения и не были правилом. Прекрасно зная, что всё новое внедряется с трудом и что причиной этого чаще всего бывают субъективные факторы, такие как нежелание брать на себя ответственность, инертность мышления, директор запретил работать по старой технологии. В результате же работы по новой технологии вся продукция шла в брак.
Вот в такой ответственный момент я впервые попал на директорскую оперативку, и первое, что меня неприятно поразило и возмутило – это крутой разговор директора с подчиненными, разговор, в котором много было оскорбительного и унизительного. Я тоже приготовился к разносу, но оказалось, что у директора было не принято разносить такую мелюзгу как начальники отделений в присутствии их начальников, и меня он пропустил. Однако, когда он уже дал команду разойтись и все по очереди стали выходить из кабинета, он вдруг неожиданно обратил на меня внимание и задал короткий как выстрел вопрос – «А тебе что требуется, товарищ Уров для исправления создавшегося положения?». Я готовился к короткой продуманной речи, но в это момент вопрос застал меня врасплох, ответ должен был быть таким же кратким как вопрос и я, растерявшись, выпалил – «Надо произвести реконструкцию производства». Я тогда ещё был неопытным производственником, не очень хорошо представлял себе значение слова реконструкция. Это, конечно, не новое капитальное строительство, но любая реконструкция требует несколько лет или месяцев. Собираясь на совещание, я хотел попросить директора оказать помощь в перестановке и замене кое-какого оборудования, а заодно хотел пожаловаться на начальника цеха, который давно обещает, но никак не соберётся помочь мне в этом деле силами мехслужбы цеха. Речь шла о небольшой работе, которую можно было выполнить соответствующими силами за несколько суток, но второпях, желая ответить как можно короче я сказал то, что сказал.
Директор расценил мой нелепый ответ как нежелание что-либо предпринимать, как насмешку. Он тут же поручил приготовить приказ о снятии меня с должности, а когда начальник цеха робко попытался меня оправдать, он вышел из себя и собственноручно написал –«За невыполнение заданий руководства начальника отделения Н.А.Урова от работы отстранить, назначить в цех Малинина с окладом 1200 рублей». Пока директор одевался, машинистка успела отпечатать этот приказ, и он тут же в цехе его подписал. Так из руководителя большого коллектива основного производства с солидным окладом я моментально превратился в руководителя двух подчинённых в подсобном цехе с окладом в два раза меньшим.
Обиднее всего было то, что мне в сущности никакой помощи от директора и не требовалось. Просто в тот момент я не имел достаточного производственного опыта и опыта взаимоотношений с начальством. Именно по этим причинам мне долго не удавалось решить с начальником цеха те технические вопросы, с которыми я хотел вылезти к директору. Уже после совершившегося я понял, насколько неправильно я действовал, и окончательно в этом убедился, когда сам поработал начальником цеха, узнал, что такое засасывающая текучка, что такое план оргтехмероприятий, как он составляется, финансируется, выполняется. Своё предложение о перестановке и замене оборудования я должен был не устно излагать начальнику по нескольку раз, а подать в письменном виде в форме докладной или рацпредложения, на которых начальник должен был наложить резолюцию «принять» или «отклонить». Отклонить он не мог, ибо польза и реальность выполнения были очевидны. Он наложил бы резолюцию «Принять, включить в план оргтехмероприятий», и работы двинулись бы своим чередом.
Помимо ошибок, допущенных из-за неопытности в вопросах управления производством, я допустил ещё одну – намеревался вылезти к директору в неподходящий момент, в напряжённой, раскалённой до предела атмосфере, с несущественным вопросом. Заодно я хотел пожаловаться на начальника, чего никогда не следует делать вообще, а тем более в отношении данного конкретного человека, потому что начальник цеха Арсентий Федосеевич Петров был превосходным человеком во всех отношениях. Он окончил тот же институт что и я, только значительно раньше, и был очень грамотным инженером, умелым руководителем, очень мягким обходительным человеком. Арсений Федосеевич никогда не повышал голос, никому не говорил оскорбительных, унизительных слов, редко прибегал к наказаниям. Для того времени его стиль руководства и отношения с подчинёнными были конечно необычными.
В ссылке, как я мысленно называл своё новое место работы, мне пришлось пробыть около трёх месяцев. За это время директором стал другой человек и, воспользовавшись этим обстоятельством, я пошёл на приём к главному инженеру И.С. Зайцеву, фактически руководившему тогда заводом. Он меня хорошо знал и ценил, понимал, что я влип в историю по недоразумению, обещал помочь и своё обещание вскоре выполнил. Прежняя моя должность была занята к тому времени и меня назначили технологом отделения с таким же примерно окладом как раньше. По штату такой должности «технолог отделения» не было, но во вновь созданном отделении ввели. Начальником отделения был назначен Геннадий Кульбицкий. До этого мы не были знакомы, но быстро сработались и стали хорошими друзьями на всю жизнь. В такой же дружбе находятся и наши жёны.
Совместно с Геннадием Кульбицким мы проработали около четырёх лет, а затем на заводе началась реорганизация производства. Из шести отделений нашего цеха сделали два, Геннадия при этом назначили начальником смены в другом цехе, а меня – начальником смены несуществующего, ещё только строящегося цеха. При переводе нам постарались сохранить наши оклады, но в зарплате мы кое-что потеряли, не говоря уже о моральной стороне.
Мои обязанности начальника смены строящегося отделения были несложными и необременительными: я должен был просматривать поступающую проектную документацию и наблюдать за ходом строительно-монтажных работ. Работа была, как говорится, «непыльная», но я был молод и чувствовал в себе силы и способности на большее. Между тем, перспектив на что-то большее не было, и в ближайшем будущем не просматривалось, так как в результате укрупнения цехов и отделений многие руководители остались не у дел и их нужно было куда-то пристраивать. Одним словом, работа и должность меня не устраивали, и как только появилась возможность, я решил уехать в город Усть-Каменогорск на должность заместителя начальника цеха.
У нас, к сожалению, сплошь и рядом бывает так, что высокому руководителю докладывают не истинное положение вещей, а то, что хотелось бы услышать руководителю. Новая технология сулила заводу многое в случае её успешного осуществления, лучше всех это понимал директор, и он, естественно, был её горячим сторонником. Об этом знали некоторые работники, проводившие промышленные испытания, и преподносили результаты испытаний в искажённом виде, умалчивая о самом главном – невозможности осуществления на практике по совершенно различным объективным причинам. Докладывалось только о положительных результатах, которые получались в виде исключения и не были правилом. Прекрасно зная, что всё новое внедряется с трудом и что причиной этого чаще всего бывают субъективные факторы, такие как нежелание брать на себя ответственность, инертность мышления, директор запретил работать по старой технологии. В результате же работы по новой технологии вся продукция шла в брак.
Вот в такой ответственный момент я впервые попал на директорскую оперативку, и первое, что меня неприятно поразило и возмутило – это крутой разговор директора с подчиненными, разговор, в котором много было оскорбительного и унизительного. Я тоже приготовился к разносу, но оказалось, что у директора было не принято разносить такую мелюзгу как начальники отделений в присутствии их начальников, и меня он пропустил. Однако, когда он уже дал команду разойтись и все по очереди стали выходить из кабинета, он вдруг неожиданно обратил на меня внимание и задал короткий как выстрел вопрос – «А тебе что требуется, товарищ Уров для исправления создавшегося положения?». Я готовился к короткой продуманной речи, но в это момент вопрос застал меня врасплох, ответ должен был быть таким же кратким как вопрос и я, растерявшись, выпалил – «Надо произвести реконструкцию производства». Я тогда ещё был неопытным производственником, не очень хорошо представлял себе значение слова реконструкция. Это, конечно, не новое капитальное строительство, но любая реконструкция требует несколько лет или месяцев. Собираясь на совещание, я хотел попросить директора оказать помощь в перестановке и замене кое-какого оборудования, а заодно хотел пожаловаться на начальника цеха, который давно обещает, но никак не соберётся помочь мне в этом деле силами мехслужбы цеха. Речь шла о небольшой работе, которую можно было выполнить соответствующими силами за несколько суток, но второпях, желая ответить как можно короче я сказал то, что сказал.
Директор расценил мой нелепый ответ как нежелание что-либо предпринимать, как насмешку. Он тут же поручил приготовить приказ о снятии меня с должности, а когда начальник цеха робко попытался меня оправдать, он вышел из себя и собственноручно написал –«За невыполнение заданий руководства начальника отделения Н.А.Урова от работы отстранить, назначить в цех Малинина с окладом 1200 рублей». Пока директор одевался, машинистка успела отпечатать этот приказ, и он тут же в цехе его подписал. Так из руководителя большого коллектива основного производства с солидным окладом я моментально превратился в руководителя двух подчинённых в подсобном цехе с окладом в два раза меньшим.
Обиднее всего было то, что мне в сущности никакой помощи от директора и не требовалось. Просто в тот момент я не имел достаточного производственного опыта и опыта взаимоотношений с начальством. Именно по этим причинам мне долго не удавалось решить с начальником цеха те технические вопросы, с которыми я хотел вылезти к директору. Уже после совершившегося я понял, насколько неправильно я действовал, и окончательно в этом убедился, когда сам поработал начальником цеха, узнал, что такое засасывающая текучка, что такое план оргтехмероприятий, как он составляется, финансируется, выполняется. Своё предложение о перестановке и замене оборудования я должен был не устно излагать начальнику по нескольку раз, а подать в письменном виде в форме докладной или рацпредложения, на которых начальник должен был наложить резолюцию «принять» или «отклонить». Отклонить он не мог, ибо польза и реальность выполнения были очевидны. Он наложил бы резолюцию «Принять, включить в план оргтехмероприятий», и работы двинулись бы своим чередом.
Помимо ошибок, допущенных из-за неопытности в вопросах управления производством, я допустил ещё одну – намеревался вылезти к директору в неподходящий момент, в напряжённой, раскалённой до предела атмосфере, с несущественным вопросом. Заодно я хотел пожаловаться на начальника, чего никогда не следует делать вообще, а тем более в отношении данного конкретного человека, потому что начальник цеха Арсентий Федосеевич Петров был превосходным человеком во всех отношениях. Он окончил тот же институт что и я, только значительно раньше, и был очень грамотным инженером, умелым руководителем, очень мягким обходительным человеком. Арсений Федосеевич никогда не повышал голос, никому не говорил оскорбительных, унизительных слов, редко прибегал к наказаниям. Для того времени его стиль руководства и отношения с подчинёнными были конечно необычными.
В ссылке, как я мысленно называл своё новое место работы, мне пришлось пробыть около трёх месяцев. За это время директором стал другой человек и, воспользовавшись этим обстоятельством, я пошёл на приём к главному инженеру И.С. Зайцеву, фактически руководившему тогда заводом. Он меня хорошо знал и ценил, понимал, что я влип в историю по недоразумению, обещал помочь и своё обещание вскоре выполнил. Прежняя моя должность была занята к тому времени и меня назначили технологом отделения с таким же примерно окладом как раньше. По штату такой должности «технолог отделения» не было, но во вновь созданном отделении ввели. Начальником отделения был назначен Геннадий Кульбицкий. До этого мы не были знакомы, но быстро сработались и стали хорошими друзьями на всю жизнь. В такой же дружбе находятся и наши жёны.
Совместно с Геннадием Кульбицким мы проработали около четырёх лет, а затем на заводе началась реорганизация производства. Из шести отделений нашего цеха сделали два, Геннадия при этом назначили начальником смены в другом цехе, а меня – начальником смены несуществующего, ещё только строящегося цеха. При переводе нам постарались сохранить наши оклады, но в зарплате мы кое-что потеряли, не говоря уже о моральной стороне.
Мои обязанности начальника смены строящегося отделения были несложными и необременительными: я должен был просматривать поступающую проектную документацию и наблюдать за ходом строительно-монтажных работ. Работа была, как говорится, «непыльная», но я был молод и чувствовал в себе силы и способности на большее. Между тем, перспектив на что-то большее не было, и в ближайшем будущем не просматривалось, так как в результате укрупнения цехов и отделений многие руководители остались не у дел и их нужно было куда-то пристраивать. Одним словом, работа и должность меня не устраивали, и как только появилась возможность, я решил уехать в город Усть-Каменогорск на должность заместителя начальника цеха.
 |
| С Геннадием Кульбицким |
Комментариев нет:
Отправить комментарий