Дипломная работа

Но вернёмся к диплому. По заданию мне необходимо было исследовать процесс разделения некоторых элементов на основе их комплексных соединений, установить зависимость скорости и полноты реакции в зависимости от разных факторов: температуры, исходной концентрации, скорости перемешивания и т.д. Работа не казалась мне сложной, вполне обычная, какие дают студентам-выпускникам, не особенно рассчитывая на их способности к научным исследованиям. Однако, где-то на полпути мне удалось к несчастью подметить одну особенность процесса, которая в корне изменяла сложившееся представление о самом его существе, его физической основе. Своими наблюдениями и предположениями я немедленно поделился с научным руководителем профессором А.А.Гринбергом, и это его сильно заинтересовало, даже заинтриговало, поскольку противоречило взглядам, изложенным в книге известного радиохимика, его близкого друга.

В связи с важностью и принципиальностью моего открытия или вернее предположения, которое надо было ещё подтвердить или опровергнуть соответствующими опытами, первоначально намеченные план и программу моей работы пришлось в корне пересмотреть и начать всё заново. Я был доволен таким поворотом событий, появился интерес к исследовательской работе, желание добиться подтверждения своих предположений, чтобы сказать своё, пусть и маленькое слово в науке. Времени оставалось мало и работать приходилось с напряжением всех сил. В лаборатории я оставался дольше всех, пока меня не выгоняли, а если разрешали – работал и в выходные. Работа настолько захватила и поглотила, что думал о ней непрерывно в течение суток, за исключением тех часов, когда удавалось заснуть, а засыпалось с трудом, так как разгоряченные клетки мозга никак не хотели успокаиваться и приходить в нормальное состояние. По пути на работу или с работы я задумывался так, что никого не замечал вокруг, по этой причине не здоровался, что воспринималось с обидой. Иногда забывал вовремя пообедать, а то и вообще не обедал, чтобы не прерывать опыта или тут же по горячим следам проверить возникшую мысль. В общем, это была добровольная каторжная, но приятная работа.

На защите дипломной работы в качестве члена государственной комиссии присутствовал видный учёный, автор книги, в которой была изложена опровергаемая мной концепция, и я успел заметить как мой руководитель, сидевший с ним рядом, с ехидной но доброжелательной улыбкой что-то ему говорил, показывая на развешанные таблицы и графики. Речь, несомненно, шла о неожиданном результате работы, которой он руководил, профессор Гринберг не преминул по-дружески уколоть своего друга и коллегу по работе. Впоследствии, когда я уже работал на заводе, мои друзья принесли мне журнал «Неорганическая химия», со статьёй Гринберга, в которой он упомянул, что такое-то открытие было сделано студентом-дипломником его кафедры Н.А.Уровым. Не часто так случается. Что маститый учёный , член-корреспондент в своих трудах ссылается на работу студента, и мне, конечно же, было приятно.

С того момента, когда моя работа пошла по новому направлению, а во мне обнаружились задатки исследователя, меня стали приглашать остаться при кафедре в аспирантуре. Помимо заведующего кафедрой со мной разговаривал на эту тему декан факультета И.А.Кузин, мой хороший знакомый ещё с довоенных лет, когда я учился на первом курсе, а он на третьем. По ранению он был демобилизован значительно раньше меня и когда я заканчивал институт, он был уже деканом. Наши дружеские отношения сохранились и после войны, несмотря на разницу в положении, он – декан, я – студент. Он был у меня в гостях в Усть-Каменогорске, а в последний раз мы встретились в санатории в Крыму за год до его смерти. Он был после тяжелой и безнадёжной операции, знал, что его ожидает, но оставался таким же как всегда, каким я описал его в первой книге своих воспоминаний. Несмотря на предложение остаться в аспирантуре, исходившее от таких влиятельных людей, я отказался и на этот раз. За время своей дипломной работы я, конечно, убедился в своих силах и способностях к выполнению исследовательской работы, у меня даже появился вкус к такой работе, но я понял ещё одно, я не умею отключаться и пока я не закончу работу, мой мозг будет лихорадочно и беспрерывно работать в поисках решения поставленной задачи. Конечно, и в любой другой работе, это свойство является помехой, но при решении «коротких» повседневных задач неизбежно появляется какой-то перерыв, во время которого мозг успевает отдохнуть. Совсем иное дело при выполнении исследовательской работы, рассчитанной на несколько лет. В этом случае исследователь должен думать об одном и том же непрерывно в течение многих лет и если он не умеет «выключаться», то он либо сделает какое-то открытие, либо попадёт в психиатрическую больницу с нервным истощением. Моя дальнейшая жизнь сложилась так, что мне не пришлось жалеть о том, что я не остался при кафедре института и не стал кандидатом наук. Мне нравилось работать на производстве.